Тоска зелёная

Тоска зелёная

Приехали вы в деревню, взяли маленького котёнка, и тут начинаются ваши и его мучения.

Котёнок – это коллективное животное. Рождается их много, они ещё в утробе матери находятся в компании. И кормите вы его хорошо, и блох уничтожаете, а ему всё равно плохо. Он не слезает с рук и в глазах-«фонариках» такая тоска! Лучше брать сразу двоих котят: котика и кошечку, но они тоже скучают, пока не начнут ловить мышей. Сразу появляется азарт охотника и смысл жизни, и всё становится на свои места. Но котят нельзя закармливать и баловать. Держать их лучше в сарае и давать только молоко, а «мясо» бегает с хвостиком.

Взяли мы кота-подростка, как нам сказали, Мурзика, а он впоследствии оказался Муркой. Первое время держали его на кухне, чтобы тот не убежал. Потом этот «кот» неплохо ловил мышей. А на зиму его пожалели (кончик хвоста был отморожен) и оставили жить на кухне. За зиму кошка так привыкла к хорошей жизни и так разбаловалась, что и выходить из кухни не хотела. А если выпроводишь, сидит и караулит, чтобы «залететь» обратно. Отнесёшь её в конец огорода, где в орешнике мыши бегают и грызут картошку, но не успеешь дойти обратно, как она уже сидит тут. Поэтому мы сами травили мышей, ставили плошки с приманкой, в норы сыпали битое стекло и колючки.

Если вы травите грызунов, будьте осторожны, котёнок может отравиться и только взрослые умные кошки отравленную мышь не тронут. Настоящая кошка не только сама будет сыта, но и хозяйке принесёт «добычу». А лентяйка поймает мышку, наестся и целый день будет греться на солнышке.

У нашей Мурки была особенность играть с собаками. Они её таскали, как тряпку, в зубах. В первый раз, увидев это, я испугалась и подумала, что собака её задушила. А зимой она вся замерзала от собачьей слюны. Так её любовь к собакам и погубила. Она их не боялась и думала, что собаки все одинаковые.

Муся

Как вы и догадались, Муся – это маленькая кошечка. С ней случилась вот какая история.

В деревне держат кошек и котов, кто одного-двух, а кто – полный сарай и даже не знают сколько. Дают им только молоко. Всё остальное животные добывают сами.

Для борьбы с грызунами мы покупали отраву и хотели взять у соседей котёнка, когда тот подрастёт.

Как-то вечером Вася, парнишка из дома на углу, нёс котёнка и предложил его мне:

- Вам нужен котёнок? – спросил он.

- Нет, не нужен, – ответила я.

Через неделю сидим мы с соседкой на лавочке и ждём коров из стада. Подходит Лёша – Васин друг, с озабоченным видом, держит в руках того же котёнка и жалуется:

- У нас есть кошка и мама не хочет брать эту, кому бы отдать?

А котёнок был до того худой, что на него было страшно смотреть: пустой живот прирос к спине, кости обтянуты кожей с облезлой шерсткой. Лёша опустил его с рук на землю, и он начал есть траву. До того стало жалко котёнка, что я взяла и принесла его домой. Несу и думаю, как же привыкнуть к этому котёнку, как же смотреть на него, надо же любить… У нас вся скотинка любимая. До такой степени кошечка была страшненькой, мордочка приплюснутая, ну Муся и Муся! Отнесла я её в сарай и дала немного молока, а на следующий день – парного молока и кусочек хлеба. Так и осталась у нас Муся. Некоторое время она сидела в сарае, боясь сдвинуться с места и потерять еду. Затем она стала выходить на скотный двор, потом освоила огородик и захотела прийти к нам. Но на её пути оказались две большие собаки: Вега с одной стороны и Бим с другой. Всё-таки Муся выждала момент, когда собаки спали, и появилась на кухне. Мы определили ей место возле печки, поставили коробку с подстилкой. Муся поняла, что это – её дом.

Рассмотрела я её. Оказывается, она довольно симпатичная кошечка в чёрном комбинезоне, в белой кофточке, чёрной шапочке и белым носом, двухцветная, как панда.

Несколько раз наша Муся чуть не умерла, а я её спасала. В первый раз, ближе к вечеру, я обратила внимание, что Муси нет. Зову, а она не идёт. Пошла её искать. Лежит маленькая Муся в капусте без движения, взгляд остановился, челюсти сжаты. Я быстро налила ей молока, взяла пипетку, от обезболивающей таблетки отколола малюсенький кусочек и растолкла с небольшим количеством воды. Всё это, разжав кошке рот, вкапала пипеткой, с причитаниями: «Муся, Мусечка, пей!» Потом закутала её в тёплую тряпочку, коробку вынесла на веранду на свежий воздух.

На следующее утро кошечка бегала как ни в чём не бывало. Это повторилось и во второй раз. Она опять лежала в складе, из носа и рта шли слюни. Казалось, не выживет наша Муся… И снова молоко, пипетка, обезболивающее и активированный уголь. Не знаю причины такой болезни, но Муся могла съесть отравленного мышонка.

В последний раз беда случилась после того, как на неё напали два взрослых кота. Я ждала корову из стада. Темнело. Муся крутилась за двором. Неожиданно соседский кот с кошкой набросились на неё. Я отогнала их от котёнка на некоторое расстояние, но они развернулись и снова одновременно напали на Мусю. Как стонала она, лёжа в коробке! Это невозможно было видеть и слышать. И я опять выхаживала её, несмотря на летнюю усталость. Слава Богу, подросла наша Муся, окрепла, шёрстка залоснилась. Красавица, да и только! А главное в ней – характер. Смышлёная, деловая, нет в ней той назойливости, какая бывает у избалованных котят. Видно, сказалось тяжёлое детство. А чистюля какая! Только и чистит свой комбинезончик. Обожает парное молоко, рыбу, картошку, яйца, ест белый хлеб, а лучше – чёрный и сырую тыкву. Совсем не ест рис, гречку, рожки и вермишель.

Я думаю теперь, ну как бы мы жили без Муси, взяв другого котёнка? Ведь я её могла бы и не взять, как не взяла в первый раз. Утром, чуть свет, Муся сидит у двери кухни. Откроешь – и она как пуля несётся на улицу. Там в снегу роет лапками глубокую ямку, сходит в неё и старательно загребает. Так старательно, что вся мордочка в снегу. И дома мы поставили ей чашку с песком на всякий случай, ведь ночью в кухне никого нет, кроме Муси.

Всю зиму ходила наша кошка гулять на улицу при тридцати-соракаградусных морозах. Куда только не залезала Муся! И как бы высоко ни сидела, могла слезть сама. Видела я, как она летела с крыши дома. Сорвалась, но упала на лапки. Муся обошла всю усадьбу, познакомилась с собаками. Теперь и мыши не бегают, их уже не увидишь. Это Мусина заслуга. И она уже не пропадёт в жизни: и блох у себя выловит, и еду поймает. Это уже не тот беспомощный котёнок, который чуть не умер с голода.

Совет: чтобы дать лекарство кошке, надо сначала всё приготовить (лекарство, воду и так далее), затем закутать её в тряпку как куколку, тогда она не сможет вас поцарапать.

Наша первая собака

Военный аэродром помогала охранять большая овчарка. А мы давно хотели завести большого пса. Маленьких собачек мало кто боится. По нашей просьбе привезли нам щенка с аэродрома. Но так как всех щенят разобрали, нам достался последний – маленькая сучка чёрного цвета. Она лежала в коробке, спрятав голову. Обычно щенята сидят, смотрят, и я подумала: «Не болен ли щенок?» Говорят мне: «Нет». И выросла у нас не огромная овчарка, какой была её мать, а небольшая собака, похожая на волка, только «окультуренного». А после дождя вид у нашей Веги (так мы её назвали) становился неухоженным, и сходство с волком было поразительное. Собака всё понимала, но почти не слушалась. Если к калитке подходил чужой, её возмущению не было предела. Она так рвалась, что разгибала звенья в цепи. А после ухода человека ещё долго не могла успокоиться и всё бегала кругами по двору. В ней было много какого-то дикого начала.

Команду «Дай лапу» она поняла быстро, только выполняла не сразу. Ей нравилось, когда её уговаривали, просили, гладили, то есть уделяли внимание.

Лаяла она в разных случаях по-разному. По её незлому лаю мы знали, что кто-то прошёл по дороге или к соседям, или подъехала машина. Если лай был громче, значит, прошли мимо двора. Если рвётся с цепи – кто-то стоит у калитки. По-другому Вега лаяла, когда сообщала о прибытии коров с пастбища или когда в хозяйстве непорядок: курица залетела на забор, цыплята зашли в коридор и так далее.

Щенилась Вега только один раз в год – к весне (беременность у собак длится два месяца плюс-минус два дня). Собака была хорошей мамой. Первое время, пока было очень холодно, а щенята маленькие, она почти не выходила из будки. Если щенок запищит, то Вега бросала еду и – в будку. Пока не успокоит щенка, не появится. Когда подрастали немного щенята и в будке было тихо, Вега позволяла себе немного побегать, посидеть на солнышке. Вегу-маму кормили посытнее, добавляя в еду жидкость, и не менее трех раз в день. Когда щенята подрастают, маминого молока им начинает не хватать. Они ведут себя беспокойно. В будке писк, даже гав. Тогда я осторожно подкармливаю коровьим молоком, затем манной кашей, даю суп, хлеб, то есть всё, что можно есть взрослой собаке.

Про Бимку

Каждый год перед домом мы сооружаем цветник. Раньше там цвели астры. Потом я увлеклась гладиолусами. Но в этот год я удивила всех. Мне говорили: «У вас даже виноград растёт, только почему-то в вёдрах…» А это такой паслён, называется Санберри. Его чёрные крупные ягоды чем-то напоминают гроздья винограда. И вёдра старые, без дна. В них я посадила рассаду, чтобы маленький щенок её не затоптал и не поломал так, как он разделался с астрами. У нас один «цветок» был – Бимка. История у него такая. У ветврача Саши собака – друг человека в прямом смысле слова. Его собаки живут в доме, их можно увидеть и на диване, и на кровати. В кастрюле полно еды. Когда собака захочет есть, тогда и подходит к ней. У его собак, наверное, тоже сложилось мнение, что все люди – друзья. В его отсутствие в дом зашли воришки и погоняли собак, прихватили и кое-что с собой.

Мать Бимки, одна из Сашиных собак, большая овчарка, была на сносях, вскоре и ощенилась. Щенят принесла много, а вот молоко пропало. И принёс нам Саша однодневного щенка. Обычно щенят отдают в том возрасте, когда они всё едят. А тут такой случай. Это был живой в самом прямом смысле щенок, только рот открывать и пить молоко из пипетки он не хотел. Сначала приходилось разжимать ему рот пальцами и капать молоко. В первый раз – две пипетки, а потом – побольше. Воевали мы с ним так, пока он не стал сосать нижний сгиб мизинца, а я сверху капала тёплое молоко. Жил щенок в картонной коробке на грелке, обёрнутой тряпкой, а накрывала я его куском меха из старой шубы. Сколько бы раз он не пил молоко, столько и был весь в молоке. Купала и мыла я Бимку под умывальником тёплой водой. Вытирала тряпкой, заворачивала в сухую простынку и грела над печкой, пока не обсохнет. Всё бы ничего, да замучил его запор с первого дня. Оказывается, коровье молоко не такое, как собачье, и его надо было разбавлять кипячёной водой. Сначала я делала клизмы, используя флакончик из-под глазных капель. Задний проход воспалился, и я прикладывала тёртый сырой картофель на ватку, а её – на воспалённое место и держала. Не знаю, правильно ли я делала, но от клизмы отказалась, а на ночь вставляла ему обыкновенные свечи от геморроя. Ножом нарезала тонкие палочки от свечи, затем пальцем раскатывала и эти маленькие свечи держала в морозилке. Потом мне подсказали добавлять в молоко каплю растительного масла. Щенку я делала массаж живота. Осторожно надавливала и поглаживала, занималась с ним зарядкой. Ползал слепой щенок за моей рукой (она пахла молоком) по шесть-девять метров, туда и обратно по ковру. Передние лапки у него были более развиты, а вот задние – нет. И когда он полз, то отталкивался ими, это и была зарядка. Так Бимка и рос с грелкой, с термосом (для подогрева молока и воды в грелке), дневным и ночным сосанием. Ещё слепого, щенка я приучила пить молоко из пластмассовой крышки. И он опять был весь в молоке, зато пил самостоятельно. Глаза щенок открыл на четырнадцатый день. Потом пошла в ход манная каша и другая пища.

Щенка надо растить так, чтобы он не видел чужих людей. И помнить, что щенок – не игрушка для детей. Говорят, щенки грызут обувь, ножки стола и так далее, но ничего погрызенного у нас не было. Бимка пакостил по-другому, мог вынести из дома что-нибудь на улицу и там бросить. На втором месяце жизни ему сделали прививку от четырёх болезней, в том числе от чумки. На зиму соорудили будку, наложили соломы и на вход прибили мешковину-«дверь». Вырос наш «овчарёнок» и превратился в большого красивого пса.

Цезарь

Наш Бим рано стал папой. Весной появились щенята. И когда один из них, осмелев, покинул мамину будку, то Бимкиному удивлению не было предела. Он с любопытством и недоумением смотрел на щенка, весь его вид говорил: «Что это за чудо и откуда?» Я наблюдала довольно смешную картину. Большой пёс подошёл к маленькому щенку. Они поравнялись нос к носу. И вдруг щенок, не имея чувства страха, звонко гавкнул. Бим от неожиданности отскочил назад. Так повторялось несколько раз. Щенок не только гавкал, но и шёл вперёд, заставляя противника отступать. Гордый, с белой грудкой, ну Цезарь да и только! Так понравился нам щенок своей смелостью, что мы решили оставить его у себя и назвали Цезарем.

Вырос Цезарь красивым псом, не таким большим, как наш Бим, но покрупнее мамы Веги. При виде чужого он от ярости так и стелился по земле, аж шерсть становилась дыбом.

В деревне свои требования к собаке. Она должна охранять дом, двор, сарай. Особо пса занимать нет времени, некоторым командам учишь, таким, как «Ко мне», «Сидеть», «Дай лапу». Цезарь быстро освоил эти азы науки. Проходишь, бывало, мимо, а он уже сел и держит лапу, мол, только обрати своё внимание на меня. По характеру он строгий пёс, но добрый. Подружился с коровой, телёнком. Кур не трогал. А если они доставали его своей назойливостью, лезли в будку, в чашку с едой, то прыгал и отгонял их.

Я всегда удивляюсь, как «работают» собаки в других дворах. Подойдёшь к калитке, пёс нехотя вылезет из будки, тявкнет пару раз и опять в будку идёт –досыпать. Стоишь, ждёшь, начинаешь посвистывать, стучать ногой по забору, чтобы привлечь к себе внимание собаки и его хозяина.

Зимой в первую очередь я кормлю собак, остальная живность в сарае, им теплее. Кормим мы их два раза в день: утром и вечером. Зимой даём побольше и посытнее, кашеобразный корм с учётом вымерзания, летом – в виде супа. В жару ставим отдельную чашку с водой. Еду собакам надо давать так, чтобы они только мордой доставали до неё, потому что они могут её разлить или цепью покалечить ваши ноги. Собак нельзя закармливать. О здоровье животного говорит его внешний вид, шерсть с красивым блеском.

Масяня

Масяня – городская кошка. В ней угадывалась персидская порода, хотя и без документов. Красавица, дымчатого цвета, с длинной, пушистой шерстью, она казалась огромной. Я не сразу запомнила её имя: Масяня (Маша – Мася – Масяня). Она встретила меня враждебно, её недовольное выражение говорило: «Появилась тут какая-то». Она фыркала, внезапно наскакивала, пытаясь вцепиться в ноги. Однажды ей это удалось, и она оцарапала меня. Произошла драчка, моё плохое настроение дало выход. Разговариваю с ней: «Ну прости, Масяня, ты и сама виновата». Отворачивается. Но с каждым днём она всё больше привыкала. Уже подходила поближе. Сидит передо мной, позволяет себя погладить. Играет в «мышку» с большой неохотой, мол, знаю, дурачите меня. Любимое Масянино место на окошке. Сидит она и наблюдает. Что-то напоминают ей движущиеся машины и люди. Для неё я чужой человек, которого она не знает и не любит. Вся её жизнь укладывается в несколько глаголов: ест, спит, точит когти (хотя, зачем ей это?), ходит мало, в основном, спит.

С детства её кормили только «Китекэтом» и «Вискасом», чередуя сухой и влажный корм, чистую воду, рекомендованную для маленьких детей, покупали в бутылках. Она была безразлична к другой пище: никак не отреагировала на кусочек колбасы, ряженку лизнула один раз. Язык у неё бледно-розовый, не такой ярко-алый лепесток, как у деревенских кошек.

Когда речь зашла о том, что кошка умная, хозяин попросил Масяню дать ему лапку и вспомнил случай. Она ходила вся мокрая от слюны и беспокойная; когда он принёс кошёлку для переноса кошек, сама запрыгнула внутрь. Оказалось, Масяня подхватила блох. Другой случай: она прыгнула с девятого этажа в открытое окно на лоджии, может, сорвалась или бросилась навстречу потоку свежего воздуха. Её кошачье сердце выдержало такой полёт, сердце человека вряд ли бы…

Её никогда не видели на улице, не выносили погулять, считая, что она своим пухом соберёт всю грязь и мусор, да и времени на прогулки у её хозяина не было. Подышать свежим воздухом Масяня выходила на лоджию. Окно закрывали, чтобы она не повторила свой прыжок (в лучшем случае, удачно приземлившись).

Хозяин рано уходил и поздно возвращался домой. Уже к вечеру Масяня начинала мяукать, садилась напротив двери и ждала. При малейшем шорохе её взор устремлялся на дверь. А потом она не отходила от хозяина ни на шаг, не спуская с него преданных глаз. Он грубовато обращался с ней: хватал за спину и заставлял лежать, вычёсывая свалявшуюся шерсть (катышки). Она вскрикивала от боли, недовольно вертела хвостом, но терпела. Он мог наступить ей на хвост, то ли балуясь, то ли выказывая дурное расположение духа. Масяня всё прощала. Было жаль эту кошку с её богатой и скучной жизнью, преданной и молчаливой любовью, полной ожидания. Я так и не узнаю о судьбе Масяни, хотя, можно догадываться, что она будет нести свой крест, уготованный ей людьми, но не природой и не свободой.